Александр Гордин
О ТРАНСГУМАНИЗМЕ ЦИФРОВИЗАЦИИ СОЗНАНИЯ, ОСУЩЕСТВЛЯЕМОЙ С ПОМОЩЬЮ ГЛОБАЛЬНОГО ИНФОРМАЦИОННОГО НАСИЛИЯ
Кого в былые времена называли в России верноподданными? – Тех, кто служил верой и правдой царю и Отечеству. Есть ли в современной России верноподданные, в частности, в образовании? Если да то кому и почему они служат верой и правдой…
Да, царя нет. Но пришедшие ему на смену генеральные секретари, а в новое время – президенты, всегда обладали и обладают абсолютными властными полномочиями, даже если они и не закреплены в основном юридической документе по имени Конституция. Потому что таковы, извините за каламбур, ожидания абсолютного большинства граждан России, желающим на уровне менталитета, чтобы глава государства был решительным, волевым верховным главнокомандующим их сердец и душ. Чтобы он один персонально нёс социальную ответственность за всё происходящее в нашей стране. В том числе и в образовании.
Так кто же такие верноподданные современные российские педагоги? По всей видимости, судя по стремлению чиновников беспрекословно выполнять любые циркуляры, поступающие сверху, это те, кто служит верой и правдой Министерству образования, которое для них, безусловно, олицетворяет государственную власть России.
Но так ли обстоит дело на самом деле? Как можно назвать государственным учреждение, которое пытается внедрить в России неродную, чуждую нам, американскую, или, как принято говорить, западную модель образования, которая к тому же является далеко не лучшей в мире? Кроме того, американское образование, пусть даже и успешное для их общества, ориентировано на ценности, нормы поведения, экономические условия американского общества.
Соответствуют ли они традиционным ценностям, нормам поведения и экономическим условиям в России? Время показало, что нет. Особенно не совпадают (и слава Богу!) ценности и нормы поведения. И даже дело не в том, что они у них или у нас хуже или лучше. Просто они другие! У США – свои, а у России – свои.
Да! – В самом верноподданничестве ничего плохого нет, хотя под воздействием некоторых либеральных философов и литераторов это понятие приобрело негативный оттенок и стало ассоциироваться с квасным (местным) патриотизмом.
Верными подданными действительно были верные слуги царя и Отечества, которые служили России не щадя живота (жизни!) своего. При этом Отечество в их сознании было персонализировано в образе царя. Царь для них был совестью нации. По их мнению, он нёс социальную ответственность за судьбу народа и Отечества перед Богом.
Что значит служить верой и правдой? Изначально, конечно, соблюдая все заповеди христианской православной церкви, которая определяла главные ценности и нормы поведения общества. По сути своей выполняла функции морального кодекса общества. В дальнейшем смысл понятия «вера» редуцировался, но от этого содержание его не дискредитировалось. Мне кажется, что сегодня любому мало-мальски знакомому с историей России и СССР понятно, что вера в христианские ценности в советский период времени превратилась в веру в коммунистические идеалы. Сохранена была в контексте коммунистической идеологии и вера в историческую миссию России, вера в её жизнелюбивый и мужественный народ, который считает её своей Родиной.
«Правда» – ещё более широкое по смыслу понятие, которое более всего ассоциируется в сознании россиян с «честью» и «честностью». «Говорить по чести» и «делать по совести» означало и означает – «говорить правду» и «жить по правде». Это понятия были жизнеопределяющими в России при всех режимах и было закреплено в таких качественных характеристиках как: «честь мундира офицера», «честное купеческое слова», «честь коммуниста», «долг коммуниста» и т. п.
В профессии российского педагога тоже есть свои честь мундира и правда. Содержание их в нашем обществе давно уже исторически сложилось и известно по трудам наших классиков. Здесь очень важно ничего не выдумывать, а знать свою историю и соблюдать установленные веками традиции, адаптируя их к современным социально-экономическим условиям [2].
Например К.Д. Ушинский понимал воспитаниекак целенаправленный процесс формирования «человека в человеке». А задачу педагога видел в том, чтобы поставить ребёнка на такую дорогу в жизни, на которой он мог бы быть деятельным, честным и полезным членом государству. Образование давать сообразное его способностям. Великий педагог предупреждал российских чинуш в образовании (видимо, увы, вечных!), что «всякое однообразное назначение для воспитанников непременно парализует его воспитательную и образовательную деятельность». А тот, «кто принял на себя обязанности воспитателя, будь то военный или статский, тот перестаёт быть тем или другим. Он педагог, обязанный содействовать своему собрату во всех отношениях и всеми силами для общей цели».
Вместе с тем К.Д. Ушинский утверждал, что праздная жизнь в российском образовательном учреждении (речь шла о сиротском заведении) не менее губительна для детей, чем казарменный её характер. Ему принадлежат замечательные слова, посвящённые роли труда в воспитании и образовании, которые не грех и процитировать: «Тело, сердце и ум человека требуют труда, и это требование так настоятельно, что если, почему бы то ни было, у человека не окажется своего личного труда в жизни, тогда он теряет настоящую дорогу и перед ним открываются две другие, обе одинаково гибельные: дорога неутолимого недовольства жизнью, мрачной апатии и бездонной скуки, или дорога добровольного, незаметного самоуничтожения, по которой человек быстро спускается до детских прихотей или скотских наслаждений. На той и на другой дороге смерть овладевает человеком заживо потому, что труд – личный, свободный труд – и есть жизнь» [8].
Научные и публицистические труды К.Д. Ушинского были всегда эталонными для российских педагогов-новаторов разных поколений, выполнявших свой профессиональный долг при различных политических режимах. Так почему же сегодня наделённые властью чиновники в образовании считают себя в праве закрывать глаза на этот уникальный педагогический опыт, упорно ориентируясь на эффективные, по их мнению, западные модели образования?
В результате к управленю отечественным образованием допускаются так называемые эффективные менеджеры, образно говоря, – курьеры, имеющие весьма отдалённое представление об истории российского образования, а значит, и о том, что такое честь мундира российского педагога.
Разумеется, речь вовсе не идёт о слепом отрицании мирового педагогического опыта, в том числе и современного. Его надо изучать и, очень осторожно, избирательно, адаптируя, применять в отечественном образовании, бережно сохраняя собственный, веками накопленый опыт. У нас же, пожоже, происходит всё с точностью до наооборт…
А правда российского педагога остаётся очень простой: служить Отечеству в лице ребёнка, а не Министерству образования в лице многочисленной армады бюрократов, населяющих его и подвласные ему подразделения, которые ради собственного благополучия беззастенчево паразитируют как на душах детей, так и на душах педагогов. В таких условиях действительно сложно сохранять честь мундира, как говорится: «Служить бы рад – прислуживаться тошно…» Конечно, если ты не кретин.
Кретин – (от французского – идиот, малоумный) – термин, который в социальном аспекте давно уже вышел за сугубо медицинские рамки и стал носить негативный оттенок. У слова кретин интересная и несколько неожиданная история, так как оно имеет общий корень со словом христианин, по-французски – chretien. На это сходство, в частности, указывает В.Даль.
Сегодня содержание слова кретин в России, благодаря «плодотворной» деятельности бюрократов XIX, XX и XXI веков в нашей стране, значительно расширилось, но, увы, не стало более благородным. Скорее наоборот. Этот термин соединился с понятием «профессиональная деятельность» в социологических трудах К.Маркса и благополучно перекочевал в социальную психологию.
Следует отличать профессиональный деятельностный кретинизм от деятельностного подхода. Деятельностный подход – это претворение в жизнь теоретических установок, это переход от знания к его пониманию (Л.С. Выготский) [1] через практическую деятельность. А деятельностный кретинизм – гипертрофированное, понимаемое узко отношение к деятельности, когда она становится сама по себе главной ценностью человека, загоняя на периферию его сознания такие понятия, как милосердие, любовь, честь, порядочность и т. п. То есть те нравственные категории, которыми должна руководствоваться личность, считающаяся себя цивилизованной. Профессиональный деятельностный кретинизм — это замыкание на собственной профессии, когда индивид отказывается видеть картину мира в целом, ограничиваясь происходящим на рабочем месте. Профессиональный кретинизм порождает людей, «хорошо знающих только свою профессию, ограниченный ею и не участвующих в жизни общества» [7].
В этом случае работа начинает существовать ради работы, и престаёт быт инструментом самосовершенствования и саморазвития человека. Именно такого рода деятельность породило и закрепило в сознании многих людей такое циничное высказывания как: «Бизнес и ничего личного…». Разумеется, бизнес в данном случае метафора, которая может отражать подобную социально-психологическую установку в любом виде деятельности: бытовой (огородничество и т. п.), общественной (политика и т. п.), профессиональной (образование и т. п.) и т. д.
Специфические социально-психологические проявления деятельностного кретинизма весьма многообразны.
Например, исследователь А. Песоцкий замечает, что в современной России профессиональный кретинизм чаще наблюдается: а) в среде с низкой мобильностью, в закостенелых, мало динамичных структурах. У людей, единожды закрепившиеся на руководящих постах в и не сменяемых долгие годы; б) у человека, склонного к профессиональной идиотии, у которого не вызывают раздражения очевидные нарушения трудовой этики (нарушения собственных прав или прав подчинённых); в) там, где отсутствует созидательное творческое, в профессиональной среде, в которой бесчисленные менеджеры, ковыряются в ещё большом количестве папок, создавая видимость выполняемых им важных функций, которые сами не понимают, в чём смысл их работы, кроме получения зарплаты [7]. Мы, продолжая мысль А.Песоцкого, выделим интонационный и воинствующий профессиональный деятельностный кретинизм.
Интонационный деятельностный кретинизм. Проявляется он в повелительном тоне речи, который не предусматривает иной точки зрения. Это тот случай, когда человек считает, что есть две точки зрения – его и неправильная. Обычно, такого рода кретинизм проявляется в речевой деятельности авторитарного руководителя или учителя, который занимает жёсткую, так называемую «позицию над», являющуюся проявлением «субъект-объектного педагогического взаимодействия».
Воинствующий деятельностный кретинизм. В этом случае он становится инструментом принуждения. Наиболее часто употребляется бюрократическим аппаратом для беспрекословного выполнения объявленных (принятых) им стандартов поведения. Условно можно назвать, по крайней мере, два вида таких стандартов: канцелярский и субординационный.
К канцелярскому стандарту поведения относятся все виды информационного насилия, связанные с подготовкой нормативных документов по установленному образцу. Иногда мне кажется, что наше государство-корабль, носящий гордое имя Россия, погибнет не в сражении с другими государствами-кораблями, а в собственной гавани, разбившись о скалы бюрократического деятельностного кретинизма, потонув в пучине бумажной волокиты.
Суть субординационного стандарта поведения заключается в том, что «слуги народа» в разных ведомствах и государственных службах имеют свойство превращаться в начальников. Они выстраивают свои взаимоотношения с теми, кто вынужден по своему социальному положению или служебным обязанностям с ними взаимодействовать, таким образом, чтобы чувствовать себя перед ними судьями-контролёрами перед «тварями дрожащими»: жалкими просителями или подчинёнными-подсудимыми.
Субординационный стандарт поведения выполняет и ещё одну социально деструктивную функцию, которая разрушает изнутри цивилизованные общественные отношения. Та разновидность бюрократов, которых мы относим к акторам воинствующего деятельного кретинизма, – люди, принципиально отрицающие любые творческие подходы к решению проблем, возникающих во время деятельности. Потому что творчество, инициативность исполнителей нарушают установленные стандартные порядки (стандарты!), на охрану которых они, собственно, и поставлены. Любой человек в такой бюрократической системе, обладающий гибким умом, способный нестандартно интерпретировать сложившуюся ситуацию, – потенциально опасен для деятельностного кретина, потому что он, даже простым фактом своего бытия, невольно угрожает его существованию. В истории педагогики известны многочисленные факты сживания со света креативных педагогов деятельностными кретинами, которых в любом обществе всегда было больше. Список педагогов, пострадавших от них в разные эпохи, такой обширный и, главное, общеизвестный, что нет необходимости и возможности его огласить полностью (Сократ, Я. Каменский, И. Песталоцци, Л. Толстой, К. Ушинский, А. Макаренко и мн. др.).
Главная цель воинствующего деятельностного кретинизма – доказать необходимость существования бюрократического аппарата: если будет развит самоаудит и внутренний аудит, зачем тогда необходим такой раздутый бюрократический аппарат, который, под предлогом наведения порядка-унификации, занимается исключительно внешним аудитом? Например, в образовании бюрократический аппарат, паразитируя на деятельности педагогов и учителей, не только формирует ложный социальный заказ, но и выжигает калёным железом любую попытку творческого подхода к организации педагогической деятельности. Вынимая душу из педагогических программ и учебных планов, он вынимает душу у педагогов, превращая их в слепых и глухих к действительным нуждам общества исполнителей, механических акторов. Надо ли говорить, что такой биологический робот способен производить только подобных себе.
В педагогике учитель или преподаватель никогда не скатится до уровня деятельностного кретинизма, если он приходит в школу или в вуз для сотворчества со своими подопечными, а не для того, чтобы вдалбливать в их головы какие-нибудь компетенции, согласно спускаемым откуда-то свыше государственным стандартам. Дело преподавателя общаться с учащимися, быть рядом с ними, помогать им становиться самими собой, обретать свой образ. На то оно и образование! То есть образа ваяние на основе формирования целостного знания, чем всегда и отличалось российская и советская школа образования, например, от узко, профессионально ориентированной, американской школы, по модели которой упорно стремится Министерство образования строить учебные процессы в России в школе и вузах. О таком «некритичном следовании в кильватере американской модели» пишут и говорят многие теоретики и практики в образовании, но их не слышат или не хотят услышать (О.А. Донских, Н.В.Злобин, К.С.Шаров и мн. др.). А именно этот путь «подрывает целостность образования, пропагандирует «профессиональный кретинизм», а самое главное – приводит к появлению огромного количества молодых людей, которые лишены и глубины, и широты образования» [9]. Современные студенты «привыкли к тому, что настоящее образование мелко и узко. Лучше не учиться, чем учиться! Достаточно ознакомиться с компетенциями, знания уже не требуются!
Скудоумие, презрение к образованности, а, следовательно, социальная безграмотность и политическая аморфность все чаще становятся позорной «визитной карточкой» нынешних митрофанушек – выпускников современных российских вузов. Отказ от Образованности, возврат во тьму блаженного невежества создаст с течением времени картинку, метко описанную Олегом Донских: «Человека не осталось. Осталось гордое, лениво-унылое, жадное, похотливое, завистливое, прожорливое, психованное животное» [6]. Неужели мы хотим, чтобы наша система высшего образования плодила именно таких выпускников?» [9].
Конечно, настоящий педагог это не хочет. Он будет, наперекор всем и вся, тем, которые пытаются сделать из него актора-биоробота, заниматься творчеством: ваять свой образ и помогать в этом своим ученикам и студентам. А это невозможно делать без разговора по душам с обучающимися, говоря другими словами, без межличностного общения со студентами и учениками. Вот почему у настоявшего педагога всегда будет много неприятных вопросов к тем, кто насаждает в обществе, например, дистанционное обучение, которое, конечно, имеет право на существование, но только как элемент инклюзивного образования.
Пользуясь терминологией потребительского мира, ориентированного на удовлетворение телесных потребностей, сравнение дистанционного опосредованного обучения с традиционным непосредственным межличностным обучением – это то же самое, что сравнивать общепитовский бургер с домашней едой, которая и делается, и потребляется с «молитвой» (с душой). Межличностное непосредственное обучение никогда не исчезнет пока человек остаётся человеком. Просто это может, увы, превратиться в невиданную роскошь, которая будет по карману лишь избранным… А все остальные, менее состоятельные, будут давиться всухомятку информационными бургерами, обесценивающими душу и разум, способствующих постепенному превращению их в раболепных существ, способных выполнять простейшие команды. Ибо межличностное непосредственное общение не только способствует получению каких-то прикладных знаний, умений и навыков, но способствует созданию духовно-нравственной основы личности.
Очевидно, кому-то выгодно, чтобы личностей в обществе было меньше, а больше техногенных акторов. Это фактически организация нового вида рабства. Причём особо подлого, поскольку не будет ни кнутов, ни цепей, а лишь видимость полной свободы. Но самом деле люди будут ограничены уже сами по себе, сами собой, поскольку никогда опосредованное образовательное взаимодействие с применением самых современных технических средств не сможет заменить индивидуального, группового и тем более коллективного живого непосредственного образовательного общения [5].
Об этой тенденции деградации российского образования с тревогой говорят различные эксперты, причём, из разных профессиональных групп, начиная с Ольги Четвериковой, кандидата исторических наук, доцента кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, Дениса Евзрезова, аспиранта кафедры философии, Новосибирского государственного педагогического университета, Бориса Майера – доктор философских наук, проректора по научной работе, Новосибирского государственного педагогического университета и Александра Халдея, эксперта по переговорам, медиатора, преподавателя, бизнес-тренера, блогера, имеющий двадцатипятилетний опыт руководящей работы в сфере бизнеса и банковской деятельности, заканчивая режиссёром и публицистом Никитой Михалковым [7;10;11].
Они утверждали ещё в прошлом году, что программа «Образование 2030», пилотный антисоциальный проект, которой начал реализовываться в Москве и далее будет реализовывать по всей России. И вот совсем свежие и нерадостные новости. По сообщению из многочисленных разных неофициальных информационных источников, в том числе интернет-канала «REALITY ШКОЛА» [13] (174 тыс. подписчиков) с 1 сентября 2020 года в 14 регионах начнется внедрение цифровой образовательной среды: Алтайский край, Астраханская область, Калининградская область, Калужская область, Кемеровская область- Кузбасс, Московская область, Нижегородская область, Новгородская область, Новосибирская область, Пермский край, Сахалинская область, Тюменская область, Челябинская область, Ямало-Ненецкий автономный округ.
То, что об этом россиянам никто официально о данных фактах не заявляет ни устами Президента, ни хотя бы устами министра образования РФ, уже никого не удивляет. Раз их мнения по данному вопросу никто не спрашивал, значить вполне допустимо их просто поставить перед фактом, как это уже неоднокроратно случалось в новейшей истории России.[1]
Проект постановления Правительства РФ об этом уже есть. Понятно, что такие решения Правительства РФ без ведома президента не принимаются. Но он – исполнитель. И отнюдь, не воли народа и тем более образовательного сообщества страны. Так кто же реально за этим решением стоит, чьим указаниям мы, все вместе, в том числе с высшей исполнительной государственной властью России, вынуждены подчиняться?
По сообщению интернет-канала «По-живому» данная программа реформирования образования подготовлена международной Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Полное название этого проекта звучит так: «Будущее образования и навыков: Образование 2030».
Российские оптимизаторы просто перевели это исследование на русский язык и немного адаптировали под специфику нашей страны. Предполагается, что образование в России должно строиться по единому международному стандарту, общеобязательному для всех стран образцу, который разработали специалисты ОЭСР.
В этой связи большой интерес представляет и сама Организация экономического сотрудничества и развития, её деятельность и взаимоотношения с РФ.
Этот же источник сообщает, что ОЭСР, создана западными государствами после Великой Отечественной войны для координации проектов экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла. В реализации её сегодня участвуют преимущественно страны участницы блока НАТО. Эта программа даёт рекомендации национальным правительствам государств нашей планеты по осуществлению ими социально-экономической политики, как во внутренних, так и в международных делах.
План работы ОЭСР на год определяются государствами-членами. Сама работа ОЭСР финансируется за счет взносов стран-членов. Примечательно, что крупнейшим плательщиком взносов являются США, которые формируют 25 % бюджета организации. Размер общего годового бюджета составляет примерно 374 млн. евро.
Далее интернет-канал «По-живому» предоставляет своёй аудитории самую интересную информацию. Оказывается, начиная с 1994 года ОЭСР сотрудничает с Российской Федерацией, выдавая нашей стране ежегодную программу работы по достижению стабилизации на макроэкономическом уровне, реструктуризации предприятий и развитию институциональной и правовой среды, обеспечивающих построение системы развитой рыночной экономики.
С 1996 года Россия неоднократно безуспешно пыталась стать членом ОЭСР, но нам каждый раз отвечали отказом. До уровня развитых стран мы недотягиваем, а членство в ОЭСР — своего рода “рейтинговый показатель”.
Получается, что организация, чьим членом Россия даже не является, наряду со Всемирным банком и Международным валютным фондом, исходя из своих целей и задач, диктует нашему правительству, какую социально-экономическую политику следует проводить.
Кроме того, ОЭСР определяет то, как именно нам нужно организовывать и национальную систему образования. А отечественные реформаторы с радостью берут под козырек и стремглав спешат выполнять указания наших геополитических противников. Или говоря политкорректным языком — наших западных партнеров [14 ].
Данная информация широко распространяется в социальных сетях различными интернет-каналами. Если она является ложью, то она порочит честь и достоинство России и. согласно недавно принятому решению Государственной Думы РФ попадает под статью об уголовном преследовании. Контролирующие органы молчат, следовательно, данная информация не может квалифицироваться как ложная.
Десятки учёных и экспертов России, в том числе О.Четверикова и А. Халдей открыто говорят о том, что программа «Образование 2030» – это радикальная реформа образования, в которой вводятся давние мечты глобальных либералов о социальной сегрегации, уже принятые на вооружение во многих странах Запада.
Ещё шесть лет назад в 2014 году Д. В. Евзрезов, Б. О. Майер в своей статье «Образование 2030» – вызов системе образования. Форсайт образования – план создания «людей одной кнопки», опубликованной в Вестнике Новосибирского государственного педагогического университета, подвергли аргументированной критике данную программу на основе анализа доклада, прозвучавшего 27 декабря 2013 года на открытой лекции из уст директора Агенства стратегических инициатив (АСИ[2]) «Молодые профессионалы» Д. Пескова. Авторы пишут в преамбуле к статье, что создатели программы форсайт «Образование 2030» не уделено должного внимания разнообразию содержательных теорий и подходов образования и обучения. Она сосредоточена исключительно на организационно- экономической стороне реформирования образования.
Читая это, невольно приходит на ум то, что совсем неслучайно в начале второго десятилетия 21 века в России была предпринята небезуспешная попытка тотального уничтожения высшего педагогического образования. В результате фактически, путём слияния педагогических институтов с другими образовательными учреждениями, было уничтожено не только хозяйственная (экономическая!), но, главное, интеллектуальная и духовно-нравственная самостоятельность отечественного образования. Продолжая эту мысль, хочется сказать, что также совсем неслучайно именно профессионалы из этой некогда огромной сферы высшего образования, первыми увидели и публично заявили об этом с помощью имеющихся скромных информационных средств о вопиющем непрофессионализме тех, кто фактически отвечает за реформу образования в современной России.
Д. В. Евзрезов, Б. О. Майер разделили анализ доклада Д.Пескова на шесть разделов: а) финансовое обоснование форсайта «Образование 2030»; б) смена моделей организации бизнесов и управлений в отраслях; мировой форсайт сферы образования; эволюция систем образования; Интернет; вызовы потребительского общества. В каждом из этих разделов они определяют причинно-следственные связи, определяющие истинные цели форсайта «Образование 2030», которые далеко стоят от государственных интересов России, ибо определяются заинтересованностью золотого миллиарда (глобалистов) в создании дешевой, а, главное, легко управляемой, раболептной рабочей силы планетарного масштаба.
Тезисно их возражения против форсайта «Образование 2030» можно кратко представить в следующем виде.
Данная либеральная реформа образования направлена на «уничтожение форматов». На деле это означает уничтожение очного обучения, которое немыслимо рассматривать в формате неких абстрактных циклов и требует конкретики. Причём, конкретного видения субъекта, а не объекта образования, начиная с учёта возрастных и гендерных признаков и заканчивая особенностями психофизического развития личности человека. Этого требует социально-психологическая специфика живого межличностного общения между учениками, между учениками и педагогами, между педагогами и родителями. Для последних это ещё особенно важно, потому что они способны выполнять воспитательную функцию во время транслирования и контроля получаемых знаний учениками. В противном случае произойдёт превращение педагога в технического работника, выполняющего функции модератора и не более того. Это, как подчёркивает А. Халдей, может привести к отмене экзаменов, дипломов, книг и много другого, что исключает личностный подход педагога к образованию. Одновременно, это будет способствовать построению системы, где искусственный интеллект руководит процессом общения с вырванным из общества ребёнком.
Это приведёт к атомизации общества, в котором будут постепенно стираться социальные связи и понятие культура будет подменено понятием цивилизация, которая имеет чёткие временные рамки и нацелена на удовлетворение утилитарных потребностей общества, а точнее какой-то части общества, которая определяет, что считается в жизни его сегодня «цивилизовано», а что «не цивилизовано». То есть, вместо человеческой культуры, гуманистические ценности которой такие как доброходство, милосердие, правдолюбие, чистолюбие и другие – вечны, будет возникать комплекс стандартизированных электронных программ, дрессирующих индивида как собаку, приученную жить, по словам А.Халдея, «вне стаи», т.е. вне общества. Или точнее – общество кочевников, которое необходимо глобальным корпорациям во всём мире, где они сами кочуют со своими предприятиями: им важно, чтобы во всех странах, где они черпают рабочую силу и потребителей, стандарты условных рефлексов и мышления были одинаковыми (А.Халдей).
Этот автор очень остроумно замечает, что «стандартизация перешла из механосборочного производства в социальную инженерию». По сути, у нас на глазах, началось «конвейерное производство человеков». Это производство стало необходимым для небольшого количества людей находящихся во власти, благодаря власти своих денег, для более эффективного на их взгляд управления социальными процессами по модели управления производствами, базирующихся на основных экономических законах спроса и предложений, воспроизводительного потребления и др. Им даже невдомёк, что нельзя так просто законы экономического развития переносить на законы социального развития, хотя бы потому, что человек, во всяком случае, не должен, быть только исключительно продуктом складывающихся экономических отношений. Он явление гораздо более сложное, чем коробка конфет, компьютер или ракетный двигатель, потому что он их создает, а не наоборот. Кажется, эта мысль нравится далеко не всем на этой планете и они готовы перевернуть этот мир ради того, что звание было доступно лишь отдельным индивидам, а все остальные были слепыми исполнителями, биороботами, вкусы и потребности которых может определять лишь элитарное меньшинство. Своеобразный Совет директоров, который и будет управлять этой глобальной фабрикой людей и машин, позволяющий скрестить человека с машиной, включая в него всякие имплантаты, усиливающие его заданные программистами способности.
Нынешнее поколение молодых людей, отмечает А.Халдей, отличается сочетанием глубокого и раннего освоения технических навыков использования информационных технологий с возросшим уровнем общей психодуховной дегенерации. Их такими делает та среда, в которую они погружены с рождения, и другой среды они, в отличие от взрослого поколения, не знали. Это поколение автор статьи «Изгнание бесов из российского образования» называет «современными Маугли» с навыками примитивного алгоритмичного продиктованного извне «анализа, но убитыми способностями синтеза». Такой Маугли, разумеется «начисто лишён химеры совести», которая оказывается невостребованной в мире компьютерных технологий [А.Халдей].
Нет смысла пересказывать всю статью нашего эксперта, которая находится в свободном доступе в Интернете, обратим лишь внимание на то, что он серьёзно озабочен, что современный мир поделённый на корпоративные секты, сделанные по одной модели в разных сферах (торговля, образование, политика, экономика и т.п.), сознательно дрессируются стаями адептов веры – эффективных менеджеров, которые формируют стандарты личности, «как рассол формирует солёный огурец». В этом случае образование подменяется обучению алгоритмам механической деятельности, качество которой определяется количественными показателями, которые медленно, подобно огурцу, опущенному в рассол или, как выразился Н.Михалков, подобно лягушки опущенной в тёплую воду, постепенно доводящейся до кипячения, унифицируют (сваривают!) необходимым образом сознание человека, лишая его способности мыслить самостоятельно и независимо. Всё это неизбежно приведёт к тому, что живое межличностное, экстенсивное образование станет уделом элиты, а большинство людёй будут обучать-дрессировать с помощью алгоритмов (тестов, технологий и т.п.), для которых достаточно, а главное желательно – дистанционное обучение.
То есть, у стада будет дистанционная дрессировка с мозаичным мировоззрением — у элиты системное мышление, полученное в личном общении с педагогами и сверстниками. У стада тотальная подконтрольность — у элиты невидимость. У стада непрекращающийся информационный шум как средство ментального подавления — у элиты тишина как условие личностного роста. У стада ограничения на пересечения зон — у элиты пропуска через все зоны [21].
Печально, но мы, кажется, отчасти, уже в этом обществе живём, «благодаря», внедрённой в наше высшее образование болонской системы, направленной не на формирование специалистов, а некого «оно» в виде бакалавров и магистрантов.
Форсайт-проект “Образование-2030”, о котором на официальном уровне до сих пор все молчат, включая официальные самые массовые каналы СМИ, прежде всего, первых два, так называемых, государственных телевизионных каналах, которые оказывают информационную поддержку современному политическому режиму в России. Одним из авторов этого форсайт-проекта является Дмитрий Песков, ныне представитель президента по цифровизации. То, что он сегодня делает, – один к одному реализация указанного проекта. «А в нём прописаны, – сообщает О.Четверикова, – и кастовость (три группы), и цифровое портфолио, и что всё обучение будет проходить с помощью Интернета, то есть дистанционно. А качественное образование, человеческое, останется только для немногих. Причём это как для средней школы, так и для высшей школы» [17].
О. Четверикова, как специалист по религиозным движениям и глобализации, автор десятков статей[3], посвящённых опасности цифровизации сознания человека, предлагает нестандартную версию происходящего в мировом образовании. Она считает, что цифровой проект реализуется людьми с уже изменённым состоянием сознания, поэтому рационально мыслящему, невозможно объяснить, что происходит и зачем это делается. Но одно совершенно очевидно, что их цели и задачи очень плохо согласуются с нашими целями гуманистического общества и даже вообще с возможностью жить и оставаться человеком, таким каким его создала природа.
В своих публикациях Интернете (с учёным неохотно сотрудничают научные журналы из-за боязни идти вразрез негласно объявленному курсу цифровизации в рамках утверждённой на уровне Правительства РФ проекта «Образование 2030») она развивает мысль, что нашим обществом «начинают управлять по модели тоталитарной оккультной секты». У этих людей настолько изменено сознание, что они не рассматривают нас как личностей, они видят в нас лишь объекты управления. Внедряемая в России модель управления, в свою очередь, является филиалом, продолжением того, что делается в общемировом масштабе.
Некогда фантастические произведения, написанные в жанре антиутопии А.Платонова, Е.Замятина, О.Хаксли, Дж. Оруэлла [4],О.Хаксли вызывали у нас абстрактное чувство брезгливого или жалостливого отношения к их героям. Сегодня, постепенно, такими героями становимся мы, но уже в реальном мире.
Наше сознание перестраивается «в таком направлении, чтобы не просто лишить человека человеческого образа», а превратить примитивный объект управления. Как биологически особи с примитивной социальной организацией мы функционируем нормально, но духовные создания – мы всё более и более становимся мёртвыми, живыми трупами. Создаётся впечатление, что вышеупомянутые авторы хорошо знали о том, что пишут. Финансовая, экономическая и политические власти лишь средство достижения глобальных целей, которые не афишируется для массового сознания и «лаборатории, мозговые центры, где происходит перестройка их сознания, никогда на поверхность не выходят».
Данный социально-психологический процесс учёные, работающие в этом направлении, связывают с таким понятием как «трансгуманизм». Вот что об этом феномене говорит О.Четверикова: «Трансгуманизм — это созданная специально для цифрового общества современная форма мировоззрения “Нью Эйдж” (“Новая эра”) — оккультного гностического мировоззрения, которое до этого принимало другие формы. В книге, которую я недавно написала, первая глава так и называется: “От “Нью Эйдж” к цифровой религии”. Эта идеология превращает человека в киборга и на место человека ставит искусственный интеллект или сверхразум, основанный на цифре. И это действительно религия, это сакрализация цифры, искусственного интеллекта.
“Транс” означает переходный этап от человека к постчеловеку, который фактически лишает человека его человеческой сущности. Это и изменение сознания, и изменение тела. Трансгуманизм — это последняя стадия гуманизма, которая ведёт к его самоликвидации. Гуманизм, который вырос из понятия “прав человека”, перешёл в трансгуманизм, когда провозгласил правом человека менять его природу, как, например, об этом заявляют гомосексуалисты: “мы имеем право менять свою природу.
Человек рассматривается не как личность, а как несовершенное существо, которое должно освободиться от тела и соединиться с этим сверхразумом. Фактически трансгуманисты объявили человека не просто несовершенным, а не имеющим права на существование. Они хотят создать более совершенное существо, постчеловека, а фактически биомеханоида, который будет представлять собой некую машину для жизни в космосе. Корни этих представлений уходят к орденским структурам и оккультным ложам XIX — начала XX века» [17].
В России сегодня много говорят об искусственном интеллекте и роботах, о том, что цифра — наш приоритет. Человека, как сложного духовно-нравственного высокоорганизованного самой природой существа, как бы вообще не существует! Новое мировоззрение, именуемое цифровой религией, с помощью цифровых адептов всех уровней, входит в человека, становясь его сущностью, которой он уже не может противостоять, потому что вся его жизнь, его смысл объясняется с помощью количественных цифровых эквивалентов, начиная от банальных теперь уже денежных знаков и заканчивая количественными показателями, которыми определяется качество, например, его профессиональной деятельности. Но разве может цифра заменить человека? Как измерить цифрой его помыслы, мечты, заблуждения, любовь? То, что его отличает от животного и растительного миров. И тем не менее мы всё явственнее ощущаем. Когда начинаем жить по навязываемым стандартам, которые нам объясняют что в этой жизни хорошо, а что плохо, что является истинной ценностью, а что ложной. Самое страшное, что происходит это незаметно для самого человека. Он, при помощи, нанятых за определённую мзду адептов, то же мало понимающих, что они на самом деле «творят», «добровольно отдаёт свою волю, всего себя гуру — тому, кто стоит над ним» (О.Четверикова).
Противостоять это можно только одним издревле известным человечеству способом – самостоятельным, независимым, индивидуальным, нестандартным мышлением. В педагогике и психологии разные специалисты называют его по разному: критическим мышление, творческим мышление, многовекторным критическим мышлением, потенцированным мышлением и т.д. Как бы оно не называлось, но именно оно позволяло на протяжении многовековой истории развития человечества, сохранить ему своё человеческое лицо, глядя, мужественно, лицом в лицо, в гипнотическое глаза различных рабских религий, одной из которых на современном этапе называется специалистами «цифровой религией». Она не имеет персонализованого в каком-то обличии или имени божества. И от этого ещё опаснее, потому что внешне она базируется вроде бы на рациональной основе, выраженной в количественных-цифровых показателях и регулируется, хотя и совсем не к месту, но понятными для психологии общества потребления, рыночными законами.
О.Четверикова упоминает ещё об одном духовном явлении, которого не любят цифровики, примерно так же как упыри чеснока: «Для тех сил, которые сегодня реализуют проект цифровизации, главным врагом является православная антропология. Эти силы вводят социологию, психологию, различные виды психотренингов, — что угодно, но только не православную антропологию! Потому что православная антропология даёт возможность понять, что есть человеческая душа, как она развивается, растёт» [17].
Увы, сегодня вся система воспитания, образования, обработки сознания человека направлена на то, чтобы лишить его возможности самостоятельно мыслить. Для этого и убирали систему знания и понимания, которая базировалась на древней формальной логике и философии. Вместо неё ввели так называемые компетенции, креативность, под которой понимается не творчество, а торгашеская смекалка, проективные в том числе и социальные методики, представляющие собой жёсткие алгоритмы выполнения определённых действии и т.п. Всё это делается для того, чтобы превратить человека в примитивное, узко заточенное на выполнение какой-то определённой задачи-функции существо.
Делается это незаметно, через различные внешне выглядящие вполне убедительными и безопасно технологии. Например, патфолио, который мы так радостно приветствовало образовательное российское сообщество ещё в 90-ых годах, может превратиться, хотя и в примитивный, но далеко небезопасный для самого человека банк информации.
«Придумали новую систему оценки, – пишет О.Четверикова, – которая заменяет оценку знаний ученика оценкой личности ученика. Предлагается введение систем ПОТОК и РОСТ. То есть, будет рассматриваться всё, что ребёнок в процессе обучения делает: в школе, в кружках, сколько раз в неделю он присутствует, как он отвечает, активно, не активно. Вся его деятельность, каждый его шаг будет фиксироваться в цифровом портфолио. И это цифровое портфолио или электронное досье будет определять судьбу ребёнка: тебя канализируют в определённое русло, подсчитают, сколько и чего ты сделал, и к моменту выхода из школы ты уже не сможешь ничего изменить. И система поступления в вуз тоже меняется в соответствии с этим цифровым портфолио, то есть, если ребёнок не набрал столько-то баллов за всё время обучения, он никогда не сможет поступить в вуз. Получается закамуфлированная кастово-селекционная система, в которой смогут выйти наверх только люди из обеспеченных семей. Потому что они получают возможность участвовать в различных кружках, получать дополнительное образование и тому подобное. То есть, цифровое портфолио будет определять правовую субъектность, по факту» [17].
Вот почему проект цифровизации затрагивает в первую очередь сферу образования, ведь там формируются и мировоззрение, и нравственные ценности. От того какими они будут – зависит сумеют ли наши дети и внуки остаться людьми в принятом смысле этого слова, или превратятся в деперсонализированные роботоподобные существа, жизнь которых будут планировать приставленные к ним адепты.
К этому необходимо добавить, словами О.Чевериковой, что “Цифровая школа” реализуется у нас тогда, когда на Западе, где начали частично вводить электронную школу, уже пришли в ужас от наступившего падения уровня образования. Забили тревогу и физики, и медики. В 2011 году был принят документ ПАСЕ, в котором было сказано об опасности цифровых технологий и электромагнитного облучения, особенно для детей. Тогда же вышел информационный материал Международной организации исследования рака, в котором тоже было показано, что электромагнитное облучение имеет категорию Б, то есть, возможно, вызывает рак.
В 2015 году во Франции был принят первый закон, который регулирует вопросы, связанные с электромагнитным облучением. Например, закон запрещает использовать Wi-Fi в детских учреждениях. Там же прописан контроль за вышками. Причём, надо сказать, что этот закон подготовили экологи. Мы знаем, что экологов часто используют в интересах тех же “нью-эйджевских” структур, но в данном случае они подготовили очень хороший документ.
Затем, в марте 2017 года, 137 учёных из 26 стран, специалисты по электромагнитному облучению, сделали заявление, в котором рекомендовали оградить от Wi-Fi и других беспроводных устройств детей и молодёжь.
Я уже не говорю про цифровое слабоумие. Уже масса исследований вышла о том, что происходит с детьми, которые с раннего возраста начинают получать компьютерное образование, как происходит атрофия участков их мозга» [17].
В этой ситуации самыми страшными людьми сегодня оказываются для общества слепые исполнители, особенно из числа руководители среднего и низшего звена (директора школ, заведующие кафедрами, отделениями, ректора и т.п.), которые из-за боязни потерять своё место, неплохую заработную плату, являющуюся закамуфлированным видом их подкупа, даже осознавая пагубность цифровизации, будут слепо выполнять любые распоряжения «сверху» по цепочке от начальников депортаментов образования, ректора, до Министерства образования. И заставлять точно так же поступать своих подчинённых, аппелируя к их угасающему сознанию примерно следующим тезисом: «Не ищите в приказах, постановлениях, распоряжениях вышестоящего начальства логики. Её там нет, но необходимо починится, чтобы сохранить своё рабочее место, свою кафедру, свою школу, свой вуз и т.п.»
Всё большую и большую роль в этом процессе деградации образования выполняет Интернет, который из эффективного инструмента поиска информации в умелых руках дрессировщиков-адептов, превращается в средство манипулирования сознанием людей вообще и, в частности, студентов, с целью унификации-примитивизации их сознания.
Известно, что человек становится человеком в процессе о живого непосредственного общения с другими людьми. Образно говоря, неживое, виртуальное общение будет порождать совсем другого человека. И человека ли?
Развитие природного живого человеческого мышления базируется на живом непосредственном общении, которое имеет свою, обусловленную природой (природной средой) специфику. Опосредованное общение – это продукт, искусственно созданной человеком технической среды. Следовательно, она так же имеет свои специфические особенности, которые конечно в большинстве своем имеют технико-технологические признаки, которые откладывают отпечаток на развитие человека. Сознание человека, лишённого непосредственного контакта с другим человеком или группой, более управляемо и атамизировано, так как он не может отслеживать в полном объёме реакции собеседника (собеседников), ситуативные изменения во внешней среде; он хорошо знает, что визуально и вербально он так же мене доступен для своего собеседника и т.п. Это порождает особое психологическое состояние между общающимися, влияет на коррекцию их обратной связи, создаёт больше условий для неоправданной манипуляции, для имитации поведения и многое другое, что может контр продуктивно влиять на взаимопонимание, так как в целом будут ослаблены механизмы индентификации себя с другим человеком. Об этом хорошо знают специалисты, работающие в области социальной психологии, изучающие процессы сбора, обработки, интерпретации и транслирования информации (И.А. Негодаев, С.Г.Кара Мурза, С.П. Расторгуев, Г.В. Бороздина и др.) [3;4].
В итоге у таких людей понижается (у взрослого человека) или не формируется (у детей и подростков) должным образом уровень критического мышления. Это приводит к тому, что такими людьми становиться легко манипулировать, вызывая у них необходимые эмоциональные реакции и некоторое подобие примитивной мысли. При такой постановке вопроса в «умелых руках» дистанционное обучение – действительно важный инструмент инклюзивного образования – может превратиться в инструмент создания массового роботоподобного актора. Оно, создавая иллюзию виртуальной солидарности, будет изподтишка способствовать атомизированию (разобщению!) большого количества людей, через лишение их межличностного непосредственного, душепроникающего общения. По-сути, при чрезмерности использования дистанционного обучения, например, в погоне за оптимизацией образовательного процесса (то есть, очередной экономии финансовых средств, с помощью сокращения профессорско-преподавательского состава), оно может стать инструментом денационализации и деперсонализации людей. Всё это приведёт неизбежно к деградации личности большинства из них, превращению людей в слепых исполнителей.
«Что же делать, когда проект “Цифровая школа” внедряют как безальтернативный?» – мысленно задают себе вопрос те, кто борется имеющимися информационными средствами, против его внедрения в России.
Выше перечисленные эксперты: Дж. Вейценбаум, Манфред Шпитцер[5] О.Гордина,И.Костенко[6], О.Донских, Д. Евзрезов, Б.Майер, Н. Наливайко, О.Четверикова, А.Халдейи др., к которым присоединяет себя автор данной главы, считают, что
- Нам надо возрождать русскую классическую школу, потому что это единственный способ воспитать высоко духовную личность. Советская школа взяла всё лучшее из русской классической школы, введя туда принцип демократичности и обеспечив всем детям очень высокий уровень образования. Образование должно быть классическим и традиционным. Потому что развитие ребёнка имеет свои закономерности, которые нельзя изменить.
- Каждый на своём месте должен делать то, что он может, исходя из того, что тот проект оцифровывания, который сегодня реализуется, несовместим с нашей жизнью. Мне близка сфера образования, я занимаюсь этим.
- Сохранять всеми имеющими средствами высшее педагогическое образование. Всемирный банк разрабатывал программу перестройки советского образования, первое, что там было прописано, это ликвидация педагогических вузов, потому что там давали комплексное, системное образование. Такого образования, которое получали будущие советские учителя, никто больше не получал. Они изучали психику ребёнка, сознание, этапы его развития. Поэтому сейчас бьют по этим старым кадрам учителей, и вместо них насаждают в школы менеджеров, которые как катком проходят по сознанию детей, получая нужный им “материал”.
- Противостоять мифологолизации некомпетентности педагогов, особенно тех, кто является сторонником классического образования и рассматривает соврменные технические средства всего лишь современный инструментарий транслирования знаний и ценностей. Одним из посылов необходимости реформирования российского образования по западному образцу и подобию был посыл о низкой профессиональной компетенции современных педагогов, который и породил впоследствии, так называемый, «компетентностный подход», вовсе не делающих, как показало время, современного педагога профессионально компетентным. Ибо базируется он на количественных показателях (цифровых!), которые в гуманитарной сфере не подчиняются закону перехода количества в качества, разве что только со знаком минус (-!).
Разгильдяи, мошенники, лодыри, приспособленцы всегда были и будут во всех профессиях. Но в российском образовании большинство – нормальные учителя, нормальные директора, которые сами в ужасе от того, что происходит в школе. Некотрые из них прошли рыночное горнило 90-ых годов, когда большинству учительства Росси не платили заработную плату по нескольку месяцов, а в отдельных регионах по году. Например, в некоторых гордах Иркутской области, об этом я и мои коллеги, жившие и работавшие в г.Усолье-Сибирском свидетельствуем лично. И таких городов и школ было по всей России тысячи. Несмотря на это никому из нас и в голову не приходило халтурить, наживаться на горе детей и их родителей, которое постигло страну в период социально-экономического развала страны.
- В борьбе за сохранение классического образования и противостояния тотально цифровизации необходимо объединяться и опираться на родителей, родительский комитет, пользуясь поддержкой здоровых общественных организаций и движений в том числе, используя возможности Интернеты. А там, где директора — ставленники адептов, надо писать обращения в соответствующие правые общественные организации (например, «Народный фронт», «Родительский отпор» и др.), государственные учреждения в структуры законодательной и исполнительной власти, обязанные согласно Конституции РФ, отстаивать интересы большинства граждан России, а не ангажированного меньшинства, которое почему-то решило, что оно в праве определять судьбы миллионов людей. Действовать необходимо строго по закону, не давая повода находящихся во власти адептов, применять репрессивные меры, подавляю физически здоровую воли народа.
- «В крайнем случае, можно перейти на семейное образование на основе традиционных методик. “Семейное” имеется в виду не в семье, а когда объединяется группа семей, и они разделяют специальности и учат своих детей. Потому что если мы хотим наших детей оставить человеками, мы не должны отдавать их цифровикам, которые их изуродуют очень быстро» [17].
- Необходимо учитывать, что для большинства цифровиков, главное — деньги, потому что цифровой проект — это и финансовый проект, который базируется на дорогостоящем оборудовании (интерактивные доски, компьютеры и т.п.). Если родители будут забирать своих детей из цифровых школ, то они просто обанкротятся.
- И главное, надо переходить из оборонительной позиции в наступательную. Действовать исключительно публично, потому что адепты рассчитывают на то, что мы будем молчать о том, что “Цифровую школу” вводят незаконно, поскольку, во-первых, не поставлены в известность родители, которые по закону обладают преимущественным правом воспитания и образования своих детей.
Во-вторых, заявлено, что это пилотный проект. А это не пилотный проект, это эксперимент, потому что если вводятся технологии, последствия которых не известны, это эксперимент.
В-третьих, это незаконный эксперимент, потому что на эксперимент необходимо добровольное согласие тех, кто эксперименту подвергается. Ещё необходима соответствующая процедура объявления об этом эксперименте. Ничего этого не было сделано.
Подтверждая эту свою мысль О.Четверикова, сообщает своим читателям: “Цифровая школа” вводится в качестве безальтернативной. Для традиционного образования места в ней нет. То есть, это тоталитарный план. И всё это делалось келейно, никто об этом не знал. Мы случайно узнаём, что уже в 2016 году был сделан рабочий паспорт современной цифровой образовательной среды, который описал этапы перехода к дистанционному обучению. Потом выясняется, что проект “Московская электронная школа” (МЭШ) в 2018 году вводят во всех школах Москвы. А затем обнаруживается, что на основе МЭШ создана “Российская электронная школа” (РЭШ), которая, в свою очередь, является основой для большого проекта “Цифровая школа”, о котором объявил уже премьер Медведев. Где это всё разрабатывалось, когда, кем? Не привлечена совершенно родительская общественность» и прподолжает: «В этом плане я очень люблю одну восточную притчу. Учитель попросил своего ученика укоротить палку, нарисованную на земле, не прикасаясь к ней… Ученик не знал, как это сделать, тогда учитель нарисовал рядом более длинную палку. То же самое должны сделать и мы, создавая или возрождая своё “человеческое” образование, которое будет настолько наполнено смыслом, что люди будут выбирать именно его» [17].
Вот и выходит, что деятельностный кретинизм в России и, прежде всего, разновидность его – профессиональный кретинизм в образовании – это антиобщественный заказ той немногочисленной части российского общества, которая очень далеко по духу своему отстоит от России, живущей веками по своим неписаным законам, которые только моментами совпадают с так называемой западноевропейской цивилизацией. Именно это позволяло и пока ещё позволяет нам сохранить свою уникальную наднациональную идентификацию, ориентированную на доминирование в нашей жизни не индивидуальных, а общественных ценностей.
Главная цель нашей жизни – жить интереснее, а не сытнее. Это не значит морить себя голодом, просто в этом случае важнее душа и сердце, а затем – разум, который выполняет положенные ему по отношению к ним служебные функции.
Многовековое противостояние в нашем бытии западных ценностей и нашего миропонимания, например, в виде славянского язычества, потом старообрядчества, затем «третьего Рима», земельных общин и крепостного права, земского общественного управления, советского коллективного хозяйствования и сегодняшнего, пока не понять какого, капитализма – это борьба сердца и души с разумом. Борьба такая естественная и понятная для любого русского человека. Так и хочется, перефразируя один известный советский анекдот, сказать: «Так что, будем жить по совести или по-американски?»
Библиографический список
1.Айдрус И. А., Филиппов В. М. Мировой рынок образовательных услуг: Учеб. пособие. – М.: РУДН, 2008.
2.Берн Э. За пределами игр и сценариев. – Минск: Попурри, 2008. – 464 с.
3.Бухвалов В. А., Грислис Н. А.Из истории естествознания: от добывания огня до университетов. URL: http: //www.experiment.lv/rus/biblio/est-buhv/paragraf8.htm (дата обращения 10.02.2014).
4.Вейценбаум Дж.Возможности вычислительных машин и человеческий разум. От суждений к вычислениям. – М. : Радио и связь, 1982. – 368 с.
5. Выготский, Л. С. Проблема обучения и умственного развития в школьном возрасте. Избранные психологические исследования. М: АПН РСФСР, 1956 – С. 447–448.
6.Гордин, А.И. Записки педагога // Народное обозрение: научно-популярный, художественно-публицистический альманах / Ред.-сост. А.И.Гордин. – Иркутск: Типография «Иркут», №5. – 2019. – С. 67-78
7.Гордин, А.И. Информационная социализация. Учебно-методическое пособие / А.И.Гордин. – Иркутск: Изд-во «Иркут» , 2016. – 336 с.; Гордин А.И.
8.Искусство мыслить: учеб.-метод. пособие: авт.- сост. А.И.Гордин. – Иркутск: Изд-во ФГБОУ ВПО «ВСГАО», 2014. – 312 с.
9.Гордина, О.В. Вуз как участник формирования городского обучающегося сообщества /О.В.Гордина // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Проблемы высшего образования. – 2017.- № 1. – С. 31-34.
10.Донских, О. А. Деградация. Размышления об образовании и его месте в нашей культуре. М., 2013.- C. 229
11.Евзрезов Д.В,, Майер Б.О. «Образование 2030» – вызов системе образования. Форсайт образования – план создания «людей одной кнопки» // Вестник Новосибирского государственного педагогического университета, 2(18) 2014. – С.118-132
12.Наливайко Н. В. Проблемы ценностей в современной теории образования // Философия об-разования. – 2008. – № 1. – С.112–119.
13.Песоцкий. А. Профессиональный кретинизм // Sensus Novus 1 февраля 2014 (дата обращения 30.05.2020)
14.Персональная страница Д. Пескова в ФейсбукеURL:https://www.facebook.com/peskov/posts/101526498 15374488?stream_ref=10 (дата обращения 19.02.2014).
15.Ушинский, К.Д. Избранные педагогические сочинения. Т. 1. Вопросы воспитания. – М., 1958. – С. 306-326
16.Четверикова О. Цифровая одержимость: трансгуманизм пожирает человечество // Авторский блог Ольги Четвериковой Источник: https://www.youtube.com/watch?v=bo77DMylXw0 (дата обращения 25.04.2020 г.)
17.Чеботарева М. С.Россия на мировом рынке образовательных услуг // Молодой ученый. –2012. – № 5. – С. 249.
18.Халдей А. Изгнание бесов из российского образования // Информационное агентство «PEGNUM» / Источник: Telegram., 30.04.2020 г.
19.Шаров, К.С. К вопросу о практической применяемости деятельностной парадигмы в образовании: между зоной ближнего развития Л.Выготского и конструктивизмом С.Пейпера // Отечественная и зарубежная педагогика / Изд-во ФГБНУ «Институт стратегии развития образования Российской Академии Образования, М.: 2015, №6. – С.149-162.
20.Эксперимент в образовании: в 14 регионах с 1 сентября начнётся цифровизация // интернет-канал “REALITY ШКОЛА” (дата обращения 29.06.2020 г.)
21.Кто стоит за проектом «Образование 2030» // интернет-канал «ПО-ЖИВОМУ» (дата обращения 29.06.2020 г.)
22.Brief History of the Internet URL: http://www.internetsociety.org/internet/what-internet/history-internet/brief-history-internet (дата обращения 19.02.2014).
- Мемы (англ. replicators) – это репликаторы, то есть объекты, которые для размножения копируют сами себя. Википедия URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0 %9C%D0%B5%D0%BC (дата обращения 19.02.2014
[1] Ваучиризация, Приватизация промышленности, земных недр, Пенсионная реформа 2018 года и т.д.
[2] АСИ – Автономная некоммерческая организация, созданная Правительством России для принятия ряда мер экономического и социального развития страны, главная цель которого создание 25 млн. высоко производительных рабочих мест к 2025 году.
[3] « Цифровизация – конечный этап ликвидации российского образования» (Ольга Четверикова, REGNUM, 1.06.2019); «Грядущая цифровизация человеческого общества – всех сфер его жизнедеятельности. На кону будущее мира. Главная тайна Грефа. Кому будет принадлежать Власть?» (Интернет-сточник: https://zen.yandex.ru/media/id/5e19629c433ecc00ae3ffaba/na-konu-buduscee-mira-glavnaia-taina-grefa-komu-budet-prinadlejat-vsia-vlast-5e8463ea5fee206321fcba7c); «Цифровизация образования – это опасно» (Источник: https://www.youtube.com/watch?v=bo77DMylXw0) и др.
[4] «О дивный новый мир» О. Хаксли, «Скотный двор» и «1984» Дж. Оруэлла.
Роман Евгения Замятина «Мы» и повесть Андрея Платонова «Котлован» представляют жанр «антиутопии» в русской литературе (прим – автора А.Г.)
[5] Манфред Шпитцер – автор книги «Антимозг», в которой показал, к каким катастрофическим последствиям ведёт компьютерное образование, как под видом оцифровки ломают психику детей, превращая их в слабоумных.
[6] Игорь Костенко – автор книги «Реформы образования в России 1918—2018».
Авторские права защищены. Ссылка на сайт или первоисточник обязательна. Первоисточник: Сопровождение личности, оказавшейся в трудной жизненной ситуации в образовании и социальной сфере (коллективная монография) / Ответственный ред. И.В.Федосова. – Иркутск: Изд-во «Иркут», 2020. – 188 c. (глава 7. О трансгуманизме и цифровизации сознания в образовании. – С.129-164 )